В формуле театрального хита должны присутствовать всего три слагаемых: хорошая пьеса, хороший режиссер, хорошие артисты (от перестановки мест слагаемых сумма не меняется). Если прибавить к этому опыт, помноженный на качество (Шадринский государственный драматический театр основан в 1896 году и проводит свой 122-й сезон, только вдумайтесь!), и вычислить нужный процент такой элементарной функции, как сценическая правда – получится верный результат.
Получится спектакль «Детектор лжи» по пьесе Василия Сигарева в постановке (и сценографии) Ирины Панковой. Как же давно не доводилось видеть на сцене, ну просто очень подробно, до мелочей воссозданную квартиру! Добротная декорация – первый шаг к комфорту и даже покою зрителя: с этим все понятно, смотрим, что и как будет происходить. Пьеса хорошо известна: муж-алкаш Борис (Михаил Ворошнин) спрятал деньги от жены-«гангрены» Надежды (Мария Гуляева) и забыл, куда. По объявлению в газетке вызвали на дом Гипнотизера (Павел Солодухин) провести сеанс «воспоминания». Деньги нашлись, но муж в трансе рассказал еще и такое о своей любви и жизни с супругой, что потом жену тоже пришлось вводить в транс, и она тоже рассказала такое… В пылу разгоревшихся страстей они гипнотизера вообще чуть не убили, так что ему пришлось их обоих вводить в транс, и получилось такое… Об этом – чуть подробнее.
Так уж вышло, что третий день подряд я задаюсь вопросом: что значит «хорошая комедия»? Что нужно сделать, чтобы зал был в трансе от простого, обыкновенного, человеческого смеха? А ничего сложного. Во-первых – искренне сыграть (и поставить, конечно же) ситуацию. Говоря профессиональным языком, присвоить, оправдать, прожить. Тогда, во-вторых, почти уже больше ничего и делать не придется, кроме, как подобрать точный музыкальный лейтмотив, придумать и сделать «цеплялки» такие для зрителя (моменты, в которые он погрустит) и все.
В данном спектакле все начинается так: стоп-кадр, супруги Бызовы в квартире замерли, «за секунду до взрыва», так сказать: она на него утюгом замахивается, он газетой от нее прикрывается. А в это время по их лестничной клетке ходит самая настоящая Любовь (Юлия Батурина, главный режиссер театра, между прочим). И что-то сразу в сердце «екает». Пропустим пару минут: супруги не разговаривают, она вылетела мусор выносить, дверью хлопнула, а он, пока она не видит, включил диапроектор и смотрит, какая его Надька-«гангрена» была юная, трогательная, большеглазая, а потом начинается настоящий диафильм… Внутри себя он это видел, какая Надя 20 лет назад была! Все понятно, все просто и до слез, ребята. Дальше нас ждет 50 минут смеха, передохнуть некогда, «петелька-крючочек» у артистов работают по полной программе… и вдруг снова музыка. А ее даже не хочется, лучше бы дальше продолжали! Но именно здесь и зрителю, и артисту нужен момент и на выдох, и на вдох…
Второе действие такое же. Смотрится на одном дыхании. Эти артисты должны играть этот материал, и только так – про самих себя. Заканчивается все тоже неожиданно: гипноз заставил Надю и Борю вытащить из старого шкафа на свет скелеты, способные разрушить всю их, и без того не безоблачную, семейную жизнь. Гипнотизер принимает единственно верное решение: в транс обоих, и обращается в зал: «Забудьте все плохое, никогда не говорите друг другу грубых и гадких слов, любите друг друга. Слышите вы меня?» Следом из зала доносится: «Да»… Поверили! Отозвались. Катарсис (это я серьезно говорю, без иронии).
Вот и все. Не надо рожи корчить, пьесы переписывать, не надо ничего заумного выдумывать. Надо самим верить, тогда и зритель в зале поверит. Режиссеру и актеру надо просто уметь для него, зрителя, «трудное сделать привычным, привычное легким и легкое прекрасным». Это не я сказала, а Константин Сергеевич Станиславский.
Вера Цвиткис. ТЕАТРАЛЬНАЯ ГАЗЕТА №6. 10 ноября 2018 г.